штадлан

ШТАДЛА́Н (שְׁתַדְּלָן, буквально: `ходатай`), представитель еврейской общины, защищавший интересы общины или отдельных ее членов перед властями.

Штадланы избирались из числа наиболее авторитетных деятелей еврейской общины. Они ходатайствовали о возобновлении привилегий евреям при вступлении на престол нового правителя, добивались различных льгот для евреев и старались предотвратить репрессивные меры властей в отношении еврейских общин, в том числе запрещение и сожжение еврейских книг. Институт штадланов был необходим в эпоху, когда евреи были лишены гражданских и политических прав. Большинство еврейских лидеров в диаспоре, имевших контакты с государственными или церковными властями, выполняли функции штадланов. Так, визирь Гранады Шмуэль ха-Нагид видел свою миссию в защите евреев эмирата; Эли‘эзер бен Иоэль ха-Леви, живший в Бонне (Германия) в 13 в., считал, что те, кто заступается за евреев перед нееврейскими властями, заслуживают чести возглавлять в общине молитву на Рош ха-Шана и в Иом-Киппур.

Отношения еврейской общины и штадланов были подробно регламентированы в постановлении съезда еврейских общин Каталонии и Валенсии, состоявшегося в Барселоне (1354). Штадланы находились на особом положении в еврейской общине: так, раввины разрешали им носить такую же одежду, какую носили христиане и зажиточные горожане.

Наибольшее распространение институт штадланов получил в Германии и Польше. Выдающийся штадлан 16 в. Иосеф бен Гершон из Росхейма (Германия) обычно основывал свои доводы в защиту евреев на концепции природного равенства всех людей. Возражая М. Лютеру, он взывал к необходимости «соблюдать обязательства и поддерживать мир в стране», утверждая, что несоблюдение обязательств поставит «христианских противников Лютера в еще худшее положение, чем евреев». К 16 в. многие общины, а также ва‘ады стран (см. Ва‘ад четырех земель) имели профессиональных штадланов, которые защищали права и интересы отдельных лиц и еврейского населения в целом. Во многих государствах функции штадланов выполнял облеченный значительной властью придворный еврей или его родственник.

Вмешательство штадланов было связано обычно с конфликтами, которые возникали при сборе налогов, с кровавыми наветами и с обвинениями в гостии осквернении. Штадланы были также посредниками в спорах между христианами и евреями.

В Польше и Литве, где больше, чем в других странах, были развиты еврейские автономные структуры управления (см. Автономия), деятельность штадланов приобрела особое значение. В этих странах штадланы существовали в каждой еврейской общине, при областных сеймиках, при Коронном и Литовском ва‘адах. В Варшаве, где заседал сейм и находилась с 1595 г. резиденция короля, работала особая комиссия штадланов центральных ва‘адов. Эта комиссия в пинкасе еврейской общины города Опатува (Польша) и областном пинкасе Литвы названа «Варшавским ва‘адом», члены комиссии именуются «уполномоченными от областей в Варшаве». В пинкасе Опатува говорится, что в 1699 г. с местной общины взимался особый налог на содержание и расходы этих «уполномоченных» от областей в Варшаве. Известно также, что другие еврейские общины Польши и Литвы платили особый налог на их содержание.

Штадланы были неофициальными представителями на государственном сейме Речи Посполитой (см. Польша) от евреев, не участвовавших в политической жизни страны. Согласно постановлениям Литовского ва‘ада 1623 г. и 1628 г., штадланы должны были представлять интересы еврейского населения перед высшими и местными властями, следить за деятельностью государственного сейма и воеводских (областных) сеймиков и «разведывать и разузнавать... не затевается ли что-либо новое в ущерб» евреям. Особая комиссия и отдельные ее члены много делали для защиты интересов евреев. По ходатайству штадланов еврейскому населению предоставлялись различные привилегии, как общие, так и касавшиеся отдельных еврейских общин. В 1652 г. уполномоченные комиссии добились для евреев Литвы разрешения на уплату общего налога с каждой общины вместо существовавшей до этого подушной подати. Стараниями главного штадлана польских евреев («генерального синдика») Марка Некеля в 1659 г. в законодательство Речи Посполитой — Коронную метрику — были внесены различные права, данные евреям папами римскими (штадланам часто приходилось ходатайствовать перед властями, защищая еврейское население Польши от кровавых наветов).

Должность штадлана считалась весьма престижной и почетной в еврейских общинах Речи Посполитой. Получаемое штадланами жалованье было весьма значительным для того времени. Заботясь об интересах всего еврейского населения, штадланы часто извлекали и личную пользу из своего положения и знакомства с влиятельными лицами. Так, штадлан Марк Некель получил в 1650 г. для себя и членов своей семьи привилегию на право проживания в Варшаве и приобретения домов в Варшаве. Штадланам разрешалось постоянно пребывать в Варшаве (по декрету 1570 г. польского короля Сигизмунда Августа евреям было запрещено жить в городе, за исключением представителей еврейского населения во время заседания государственного сейма и лиц, имевших здесь судебные тяжбы). У штадланов всегда были дела в судах и правительственных учреждениях, поэтому они могли не уезжать из города и заниматься здесь и своими личными делами. О том, как высоко ценилось это преимущество, свидетельствует упорная борьба штадланов за монополию на представление интересов всего еврейского населения Речи Посполитой перед государственными властями. Кроме утвержденных ва‘адом штадланов никому под угрозой херема не разрешалось являться в Варшаву с частными ходатайствами. Исключение делалось только для лиц, получивших особое разрешение от раввина или еврейской общины на поездку в Варшаву. Там они должны были передать свое ходатайство уполномоченным ва‘адом штадланам. За 30 дней до созыва государственного сейма в Речи Посполитой в синагогах вывешивались специальные объявления с угрозами херема и других наказаний для лиц, которые осмелятся поехать со своими ходатайствами в Варшаву и лично обратиться к депутатам сейма.

По мере обретения евреями в разных странах гражданских и политических прав потребность в деятельности штадланов постепенно уменьшалась. После Великой французской революции роль штадланов в Западной Европе становилась все менее значительной, а затем институт штадланов вообще исчез. В России, где сохранялось политическое бесправие еврейства, роль штадланов продолжала оставаться весьма важной до второй половины 19 в.

С конца 18 в. штадланы почти постоянно пребывали в Санкт-Петербурге и ходатайствовали о различных делах еврейских общин. В годы царствования Александра I (1801–25) правительство Российской империи попыталось использовать институт штадланов и ввело официальные должности депутатов еврейского народа. Избранные общинами еврейские депутаты должны были представлять перед правительством России интересы еврейского населения. Должность была упразднена российским правительством в 1825 г. в связи со сменой политического курса в стране и наступлением реакции, однако штадланы продолжали существовать. Известным штадланом 1830-х — 1850-х гг. был бердичевский банкир, купец первой гильдии Израиль Гальперин, много сделавший для российского еврейства. Так, когда в первой половине 1850-х гг. по распоряжению Николая I (см. Россия. Евреи в России в первой половине 19 в. Царствование Николая I) евреев следовало разделить на разряды, вследствие чего «почти 75% всех евреев должны были превратиться в формально признанных тунеядцев и подвергнуться принудительной отправке на казенные работы», Гальперин организовал подачу жалоб многих помещиков (связанных с ним коммерческими делами) об угрожающем разорении в случае приведения в исполнение указанной меры. Деятельности Гальперина в качестве штадлана способствовали его связи в высших правительственных кругах и покровительство местных властей. Для вида поддерживая различные начинания и преобразования правительства и жертвуя иногда на них значительные суммы денег, Гальперин фактически оставался выразителем интересов ортодоксального еврейства (он был приверженцем хасидизма) и прежде всего заботился о сохранении традиционного уклада еврейской жизни. Официальная должность одного из четырех членов Комиссии для образования евреев в России, созданной министром народного просвещения в 1843 г. в Санкт-Петербурге «для содействия видам правительства в деле преобразования евреев» (см. Россия. Евреи в России в первой половине 19 в. Зарождение светской культуры. Маскилим и ортодоксы), также позволяла ему оказывать некоторое влияние на проводимую в отношении российского еврейства политику.

Как своего рода штадланов, которых никто не избирал, широкие слои еврейского населения воспринимали представителей семьи баронов Гинцбургов. Подобно другим штадланам, они ходатайствовали перед высшими должностными лицами о расширении прав российского еврейства в целом и отдельных его групп.

Выражая идеи своего времени, Гинцбурги, в отличие от предшествующих штадланов, просили об уравнении в правах с остальными гражданами государства отдельных категорий евреев. В августе 1862 г. Е. Гинцбург подал в правительство докладную записку об «уничтожении некоторых ограничений для евреев», в которой предлагал предоставить право жительства за пределами черты оседлости купцам второй и третьей гильдий, ремесленникам и солдатам, а «всех евреев вообще в черте их оседлости сблизить в гражданских правах с местным населением». Записка встретила положительные отзывы со стороны ряда государственных деятелей, и некоторые из предложений Е. Гинцбурга были приняты. Гинцбурги, все время сообщавшие правительству о нуждах еврейского населения России, в основном разделяли официальные взгляды на еврейский вопрос и поддерживали многие реформы правительства, направленные на преобразование еврейского общества.

К концу 19 в. стало очевидно, что из-за изменившейся политической обстановки штадланы не могли решить стоявших перед российским еврейством проблем и оградить его от грозивших опасностей; так, они не смогли предотвратить погромы 1881–82 гг. и последовавшие за ними правительственные репрессии против евреев. Бароны Гинцбурги по-прежнему обращались к высшим должностным лицам, прося у них защиты и покровительства для всего еврейского населения. Они представляли различные информационные и статистические материалы в Высшую комиссию для пересмотра действующих в империи законов о евреях, возглавляемую членом Государственного совета И. Паленом (см. Россия. Евреи в России в конце 19 в. — начале 20 в. Политика в отношении евреев и антисемитизм), надеясь, что заключения этой комиссии приведут к расширению прав евреев, но им не удалось добиться желаемого результата.

Робкая и половинчатая деятельность штадланов только в строго очерченных законом рамках редко приводила к успеху, в результате сами понятия штадлан и штадланут приобрели к концу 19 в. отрицательный оттенок. Они применялись в уничижительном смысле к еврейским представителям, которые не умели противостоять правительству, устраивавшему гонения на евреев. Впоследствии слово штадлан стало указывать на робость и чрезмерную готовность к компромиссу. С. М. Дубнов писал о штадланах: «Люди, которые находились на грани меж рабством и свободой... возможно, из дипломатических соображений, довольствовались ничтожными крохами прав и привилегий для “лучших среди нас”».

К началу 20 в., когда в России возникли еврейские политические движения, партии и организации, институт штадланов постепенно изжил себя и прекратил существование.